А я другой - не хуже и не лучше.
Не выше Вас, но и не пыль
На скатерти в столовой ( под солонкой ).
Как домино, все Ваши размышленья
Прочертят путь извилистый
И ломкий - сквозь сыр стихов ко мне.

Я их приму, пытаясь преломиться
В сиянье черных керамических
Пластинок, указующих дорогу.
Но выберу не все, взамен рискнув
Вам предложить свои стекляшки
И бусы в нитку - от меня в пургу.

И пусть не Вы, а кто-нибудь другой,
Увидев их, захочет тронуть лед
Стекла, алмаза, гравия и кожи.
И цепь неровная продолжится спиралью,
Фонтаном брызг, лучом, стаканом чая...
Вернется к Вам, а через Вас - ко мне.

Письмо женщине

В прошлый раз... В прошлый раз мы расстались друзьями. Ты помнишь?
Ты просила писать, приходить, приезжать, приплывать...
Что ж, возможно, я буду - проездом, на сутки всего лишь.
Неизвестно - когда. Ничего не могу обещать.

Не могу ничего обещать и не буду. Надеюсь, меня извинишь?
В этом мире лишь смерть несомненна. Другое - туман.
Мы - актеры Театра Судьбы, где на стенах - гранит из афиш,
Что слоями наклеило Время - бесплотный шаман.

На афишах подробно расписаны судьбы: куда, для чего...
Помнишь сказку, где камень стоял на развилке дорог?
То же самое здесь. Но увидеть, как лучше идти, нелегко.
Ведь грядущее наше - под слоем ненужных нам строк.

Время клеит афиши, спеша, в беспорядке, забыв про старье.
И когда-нибудь здание рухнет под гнетом бумаг.
Этот миг Время встретит печальной усмешкой. И тихо умрет.
Беспощадная Истина сменит им созданный мрак.

Это будет, поверь. Через век или месяц - не стоит гадать.
А пока - мне узнать бы, что может случиться со мной.
Мне б увидеть пути и последние даты. Потом - выбирать.
Но заклеен мой лист. Нас врасплох застигает покой.

Что ж, Господь милосерден, и Он понимает, что нам не вместить
Бесконечность поступков и следствий - нас выбор убьет.
И поэтому - слепы мы все. И не знаем - где истины нить,
Где канаты обмана? Не в пропасть ли путь наш ведет?

Упадем ли мы в яму, прозреем - зависит не только от нас.
В наших силах - надежда, молитва и вера. Всегда.
Я надеюсь приехать к тебе. Я не знаю еще день и час.
Но ведь может быть так, что не встретимся мы никогда.

Парад планет

В который раз парад планет в разгаре,
И снова в узел стянуты миры.
Но нить, связующая, не устоит пред сталью
Непониманья, ненависти, лжи.

И пусть еще крепки рукопожатья,
И утром все желают всем добра.
Но возникают стены из проклятий,
И закаляет их нечестная игра.

Еще все вместе, все друг другу рады.
Но притяжение слабеет с каждым днем.
И близок миг, когда стоящий рядом
Стремительно уйдет в небытие.

И пусть парад планет еще в разгаре,
Но скоро, очень скоро завершится он.
И помешать не в силах фестивали
И вечера и шум сосновых крон.

Черная кошка

Смотри-ка: черная кошка на белом снегу...
"Как романтично!" - сказала ты и прислонилась к стеклу.
Сквозь голые кроны деревьев видна пустынная даль.
Наверное, кошке холодно. Позови ее, если жаль.

Ночью гремела музыка. Я танцевал до утра.
Салютом взорвали полночь, и мы кричали: "Ура!"
Стукни рукой по стеклу - может, кошка услышит тебя?
Она весь день гуляет одна и, значит, поймет меня.

Боль в голове. Подоконник - в разводах вина.
Кожура мандаринов. Усталость в глазах. Тишина.
Воздух быстро темнеет. Я сегодня заснуть не смогу.
Буду думать о кошке - черной кошке на белом снегу.

Новогоднее

Как все-таки странно. Странно:
До Нового Года осталось восемь часов,
А ты спишь.

Ты спишь на старом диване,
Голову положив на книгу в стиле
Фэнтэзи.

Я пожал плечами и погасил свет
В этой комнате, где стоит елка
С игрушками.

И пишу в темноте, думая
Что я тебе безразличен и даже
Не нужен.

Жаль, если так.

Мои таланты

Мне Бог сказал: "Талантов много
Тебе Я в детстве подарил.
Пока не кончилась дорога,
Хочу, чтоб так ты поступил:

Золотой - отдай бродяге,
Стихотворный - для бумаги,
Терпеливость - для болезни,
Голос, музыку - для песни.
Ни о чем не беспокойся,
Никого вокруг не бойся.
А себе оставь молитву,
Чтоб с Врагом сразиться в битве."

Среди болезней и страданий
Хожу с тех пор веселый я.
Твержу слова, как заклинанье,
В молитве этой - жизнь моя:

"Тот, что в глине - печнику,
В пластилине - дураку,
Кулинарный - для жены,
А солдатский - для войны.
Для себя ж оставлю старый,
Гнутый, с дыркою и ржавый,
С надписью "Memento Mori".
У меня он - после кори."

Княжна Ольга

Ведь просил тебя
Весь народ окрест,
И волхвы приходили с насиженных мест,
И гонцы, летя
Сквозь туман лесов,
Приносили листы бересты от купцов.

Умоляли все -
"Будь Княжной ты нам!
Наша доля - идти за тобой по следам,
Пить вино ковшом,
Бить врагов степных,
И погибнуть в бою за тебя и родных."

Так кричали мы -
Ты смотрела вдаль.
В глубине твоих глаз застывала печаль.
Вдруг решилась ты,
Побелев как мел.
"Что ж, я буду Княжною. Кто смел - тот и съел!"

Письмо неизвестному

Их всегда было двое -
в начале времен, когда создан был мир,
состоящий из множества звезд;

И в эпоху расцвета Египта;
при Цезаре, Анне, Петре
и других властелинах Земли.

Так задумано Богом,
так будет - вовеки веков,
пока мир не погибнет от старости или войны.

У них много имен,
но от слов никогда не меняется сущность
вещей и поступков, вызываемых ими.

Одного называют Мужчиной,
другая - достойна быть Женщиной
в мире из множества звезд.



Говорят, что сначала для них
Бог задумал единое тело, плоть которого
он же наполнил божественным Духом.

Но недолго продлилось блаженство -
мужчина Адам захотел отделиться
от женщины Евы. И Господь разделил их.

Так проснулась великая страсть -
и Мужчина с тех пор жаждет вновь
полной власти над плотью: своею и женской.

В этом скрыт смысл жизни его;
для этого создано тело и книги законов,
по которым должно развиваться мужское начало.

Впрочем, это же верно для Женщин.
Их стремленье отдать свою плоть
продиктовано древним инстинктом и волей Творца.



Вспомни, Дух в человеке остался единым.
В нем сплелись и мужские и женские чувства,
точной меры которых не знает никто, кроме Бога.

И поэтому, как это часто бывает,
Дух собой представляет арену борьбы
за господство над плотью и кровью.

На исход сего спора
влияют различные факты: желанье отца,
год рожденья, расположение звезд...

Но обычно исход предрешен.
Тело в этом сраженьи играет великую роль,
ослабляя чужую натуру и стократ умножая свою.

При этом "обычно" - не значит "всегда".
Человеческий мир многолик, и двух равных
по чувствам людей никому не удастся найти.

Сизиф и звуки

Одна лишь мысль засела в голове:
"Великий Зевс, не дай ему упасть!"
А справа тянется за горизонт кювет,
И слева пропасти раскрыта злая пасть.

       Хоть я не в Древней Греции рожден,
       Но нарекли меня родители Сизифом.
       И я теперь навеки обречен
       Вверх камень вкатывать - согласно старым мифам.

Вдруг распахнулось в облаке окно,
И пиццикато тихо зазвучало.
А звуки плавно падали на дно
И там на острых скалах умирали.

       Вокруг немало разных добрых лиц -
       Кто катит вверх, а кто-то вниз бежит.
       Перед богами падают все ниц,
       И большинство не слышит, как мелодия дрожит.

Мой камень весело умчался вниз,
Пока я звуки радостно ловил.
"До-ми-соль-си бемоль" - мой самый ценный приз,
И ключ скрипичный тоже сердцу мил.

       И пусть мне надо снова вниз идти,
       Пока мою отлучку не заметил старый Зевс,
       Но то, что удалось мне унести,
       Не весит ничего, но имеет большой вес.

Картинка

Ночь.

И вдруг: часы, расческа, деньги,
Белый хлеб, ключи. Зачем живу?
Что земная слава? Кто я? Где я?
Прохожий. Крик вороны. Я умру?

Когда? Безмолвие с капелью в перемешку.
Блокнот. Пять фраз. Зачеркнута одна.
Нет запятой. Веревка, стул, усмешка.
А если...? Нет. Скрип двери. Лязг замка.

* * *

Мы по кругу идем. На душе - пустота.
На душе лишь печать: "Нет людей без греха!"
Через эту печать, рану сделав во мне,
Цепь меж нами скользит, пропадая во тьме.

"Нет людей без греха!" - надрываемся мы.
Хорошо позабыв, для чего рождены.
Словно круг этот - все: абсолют и предел.
Будто цепь и проклятья - наш вечный удел.

Не могу. Я устал. Я хочу убежать
От котят, тщетно ищущих мертвую мать,
От кинжальных "Купи!", горько-приторных "Дай!",
От приветственных криков, похожих на лай.

От животности мыслей, от стадности поз,
Разрывающих сердце, сжигающих мозг.
Все, что создали мы - мир душевнобольных.
И венец его - Смерть, знак всеобщей вины.

К черту все! Надоело. Бегу за черту...
Бесполезно - цепи не порвать одному.
Не поможет никто - нам привычнее круг.
Сзади - холод, и хохот, и тысячи рук.

"Нет людей без греха!" - зло ворчат старики.
"Вспомни, кто ты такой!" - женских криков штыки.
"Ты убийца и вор! Равнодушный злодей!
Ты коварный, жестокий, скупой лицедей!"

Это правда, Господь, я не лучше их всех.
Кровью плачет душа. Звон цепи. Новый грех.
"Нет людей без греха!" - это гимн Сатаны.
Но не вечен наш круг. Не навечно здесь мы.

Внезапное

Когда я умру - не заплачут друзья и подруги.
Родители?... Что ж, для родителей - это потеря...
И ты не заплачешь, а скажешь со вздохом: “Скончался...
А то все метался, искал и во всем сомневался...”
Малиновым звоном споет колокольня конец литургии,
И певчие хором затянут про вечную память...
Ты лишь повзрослеешь, и крест тебе якорем станет.
Дорогу к нему ты забудешь не скоро - спасибо на этом...

Но, может, я все переврал, и не будет такого -
Тогда напишу в другой раз я совсем по-другому...